Капкан для гончей - Страница 65

– Да у меня всего-то ничего и было, – даже с сожалением отозвалась она. – А кувшин уже к лорду Фрезеру ушел… Ах, знать бы рецепт!

– Ну, про это и думать забудь, – замахал руками муж. – Охраняется, как государственная печать!

– Жаль, – вздохнула девушка и, взглянув на рядом сидящего Томаса, покачала головой: – Господи, и как в тебя еще лезет?

– А чего? – прочавкал волынщик, уписывающий за обе щеки разносолы. Перед ним стояла наполненная доверху тарелка, на коленях, весь в жирных пятнах, устроился туго набитый платок, в левой руке – зажаренный перепел, в правой – кусок печеной форели. – Эдакая-то вкуснотища! Когда еще так славно поешь? Эх, Ивар, вот ей-богу, уйду я от тебя к сиру Малькольму! Точно уйду!

– И через год поперек себя шире станешь, – фыркнула Нэрис, почувствовав ощутимый удар по своему самолюбию. Да уж, после таких изысков ее скромные кулинарные способности никого не вдохновят. Даже обидно. Нет, кое-что она, конечно, очень даже умеет, но по сравнению с шедеврами леди Агнесс это «кое-что» смотрится бледно. Ну, ничего! Значит, есть куда стремиться. Супруга сира Малькольма небось тоже не кухаркой родилась.

– Шире он не станет, – расслышав фразу жены, влез Ивар. – Не в коня корм! Он даже Мэта на спор переедал… И куда только все девается?

– Ивар, зависть – плохое чувство, – ухмыльнулся рыжий обжора, прикончив перепела и принимаясь за рыбу.

Командир покосился в его сторону:

– Другим оставь, утроба ненасытная.

– Перебьются…

– Петь же не сможешь!

– Глупости, – отмахнулся Томас, хищно поглядывая на последний кусок сладкого пирога. – Мастерство не пропьешь… и не проешь! Леди, будьте так любезны, подвиньте мне поближе во-о-он то блюдо!

– Перебьешься! – ехидно повторил за волынщиком бывший королевский советник, молниеносно перехватив вожделенное лакомство прямо у него перед носом. – Тресну, но тебе не отдам. Ты и так половину пирога умял…

– Жмот! – расхохоталась Нэрис. – Ведь и правда лопнешь!

– Ну и что? – прочавкал лорд. – Зато… умру счастливым!

Томас высокомерно фыркнул и с независимым видом придвинул к себе блюдо с имбирным печеньем.

После обеда, дабы хоть чуть-чуть растрясти переполненные желудки, гости отправились на небольшую прогулку. Гулять, если уж совсем по правде, никто особенно не хотел, но отказать хозяину после такого радушного приема язык не повернулся. Так и поплелись, тихонько охая и держась за раздувшиеся животы, за неугомонным лордом Мак-Дональдом к его знаменитым на всю Шотландию конюшням. Знамениты он были не только количеством и разнообразием пород лошадей, но и своими размерами и устройством. Как ехидно шептались соседи, сир Малькольм вбухал в строительство конюшен половину семейного состояния, и, если б не своевременное вмешательство жены, вторая половина тоже недолго бы продержалась. Специально из Англии архитектора выписывал, новомодного, холм позади замка разворотил, два года строил, едва не разорился… Но таки поселил в результате своих ненаглядных лошадок в такие хоромы, что рядом с ними и Тиорам смотрелся как-то неубедительно!

Нэрис с уважением обозрела внушительное сооружение, в распахнутых дверях которого медленно исчезали гости, и тихонько попятилась. Не то чтоб ей совсем было неинтересно, но толкаться сейчас внутри, в толпе раздувшихся от переедания горцев, и слушать сира Малькольма два часа кряду (об этом девушку упредил уже «ученый» муж, прежде чем тихонько куда-то слинять)… В общем, обзорную экскурсию лучше отложить на потом – когда ходить станет легче. Леди Мак-Лайон, отдуваясь, завернула за угол правого крыла конюшни (ну и размеры!) и, радостно пискнув, плюхнулась на крепкую деревянную скамью у стены. Вот, совсем другое дело! Нэрис, жалея о том, что сама не может хоть чуть-чуть ослабить шнуровку на платье (дернул же черт надеть то, где шнурок сзади), с блаженным вздохом привалилась спиной к стене. «Так-то полегче… – подумала она, лениво наблюдая, как локтях в десяти прямо перед ней бродят по обширному загону лошади всех мастей. – Ах, все-таки права была мама, когда говорила, что из-за стола нужно вставать сытым, но немножко голодным. Зачем же я так объелась? Ей-богу, как в последний раз!» Нэрис укоризненно поглядела вниз, на круглый, как дынька, живот. Леди, называется! Как с голодного острова… Еще и развалилась тут, словно старуха на завалинке после праздника урожая.

Леди Мак-Лайон титаническим усилием воли заставила себя подняться с удобной скамейки. Нечего жир на боках наращивать. Раз уж от чревоугодия не убереглась – изволь теперь ножками, ножками… Хотя бы вдоль загона пройтись, все же моцион какой-никакой. Нэрис, опершись для пущей устойчивости на крепкую деревянную ограду, потихоньку поплелась вперед. Сперва шаг давался тяжело, но локтей через пятьдесят стало полегче. Настолько, что она начала замечать окружающие красоты, крепость и внушительную площадь загона и, собственно, уже саму гордость лорда Мак-Дональда – лошадей. Коих внутри бродило никак не меньше четырех десятков, и все сплошное загляденье! Девушка приостановилась и повисла на загородке. А ведь не зря сир Малькольм так ими гордится! Красавцы какие… И арабские, и берберийские, и пони с Шетландских островов, и массивные ирландские тяжеловозы, и… и много всяких других – в лошадях Нэрис разбиралась плохо. Тех, что раньше видела, определила, а остальных… куда там!

– Нет, это дело для ценителя, – пробормотала девушка себе под нос. – Хотя вон тот, гнедой, кажется, турецкой породы?

– Испанской, – негромко раздалось рядом. – Турецкий – вот этот, в яблоках…